Петля для губернатора - Страница 101

101

Доктора Маслова подвела память. За всеми волнениями этой безумной ночи он ухитрился начисто позабыть код электронного замка. Несколько минут он бестолково и отчаянно молотил пальцами по кнопкам, но дверь палаты даже не думала открываться. Наконец он заставил себя успокоиться, и код немедленно всплыл в его памяти, словно только того и дожидался. Сергей Петрович прерывисто вздохнул и быстро набрал его. На встроенном табло загорелись красные цифры, замок щелкнул, и тут со стороны лестницы донесся страшный рык майора Губанова.

– Стоять, сволочь! – закричал майор и бросился к доктору Маслову. Полы черного пальто развевались у него за спиной, как крылья.

Не вполне соображая, что делает, Сергей Петрович распахнул дверь. Ирина Бородач стояла прямо за ней.

Доктор не стал размышлять о том, что она тут делает, а просто молча рванул ее за рукав и толкнул между лопаток, направляя вдоль коридора в сторону служебной лестницы.

Ирина оглянулась через плечо, увидела мужа и бросилась бежать.

Губанов вскинул пистолет и быстро выстрелил четыре раза подряд. Вместо пятого выстрела раздался сухой металлический щелчок. Светлые волосы Ирины в последний раз мелькнули в полосе света, падавшего из окна, и скрылись за поворотом коридора.

– Беги, беги, – пробормотал Губанов, меняя в пистолете обойму. – Посмотрим, далеко ли ты убежишь.

Он неторопливо двинулся к доктору Маслову, который мучительно пытался уползти, волоча по полу простреленную ногу. На полу оставалась широкая кровавая полоса. Маслов поднял на майора побелевшие от ужаса глаза и последним усилием втащил вдруг ставшее непослушным тело в палату.

Дверь за ним захлопнулась с сытым металлическим щелчком.

Губанов не стал тратить время на подбор комбинации, а просто расстрелял замок в упор и сильно рванул дверную ручку. Внутри замка что-то сухо хрустнуло, скрежетнуло, и дверь распахнулась. Майор Губанов вошел в палату.

Доктор Маслов лежал на полу в тамбуре, вытянув неестественно вывернутую правую ногу. Вокруг нее уже натекла темная лужа. Под майорским ботинком жалобно хрустнули свалившиеся с переносицы доктора очки. Губанов услышал тихие всхлипы и понял, что Маслов плачет.

– Такие дела, Серега, – сказал он. – Что ж ты, дурень, наделал-то? Отдай папку, и я пойду.

– Ты мне голень перебил, сволочь, – простонал Сергей Петрович и с трудом сел, привалившись плечом к стене и обеими руками придерживая простреленную ногу. – Ты спятил, Лешка. Тебя посадят.

– Зато тебя положат, если сейчас же не отдашь мне проект, – спокойно сказал Губанов. – Что это ты выдумал? Решил записаться в рыцари без страха и упрека? Поздно, Серега. Начинать нужно было лет тридцать назад, а теперь поздно. Ну, где бумаги?

– Поздно, – сказал доктор Маслов. – Это ты верно подметил. – Он вдруг рассмеялся сухим лающим смехом. – Нету бумаг, Алеша. Вернее, есть, но тебе до них уже не дотянуться.

– Не понял, – с угрозой произнес Губанов, но тут внизу, под окнами, взвыла сигнализация “ауди”. Майор перешагнул через Маслова и подошел к окну как раз вовремя, чтобы увидеть скособоченную фигуру в спортивном костюме, которая, прихрамывая, бросилась от его машины к “жигулям” Кацнельсона. Под мышкой у незнакомца был зажат пухлый прямоугольный сверток. Майор сразу понял, что это, и изо всех сил хватил рукояткой пистолета по оконному стеклу.

Каленое стекло лопнуло и водопадом кривых осколков хлынуло вниз. Оно еще звенело, падая с высоты четырех этажей на жестяной кожух стоявшего внизу компрессора, а майор уже просунул ствол пистолета между прутьями решетки и открыл огонь. Он срезу понял, что не попадет: расстояние было слишком велико, пули ложились с большим недолетом, вздымая безобидные фонтанчики снега, но все равно палил до тех пор, пока не опустела обойма.

– Ни хрена ты не попал, – с удовлетворением констатировал сидевший на полу в тамбуре доктор Маслов.

– Черти, – с неожиданно добродушной интонацией сказал Губанов и с лязгом загнал в рукоятку пистолета новую обойму. – Плодитесь, как тараканы, патронов на вас не напасешься.

Он торопливо вышел из палаты, задержавшись всего лишь на секунду. Эта секунда понадобилась ему для того, чтобы прострелить голову доктору Маслову.

* * *

Когда на четвертом этаже с треском и звоном лопнуло оконное стекло и вокруг запрыгали снеговые фонтанчики, Глеб понял, что что-то пошло не так, и доктор, скорее всего, попался. О его судьбе и участи Ирины Бородич теперь было нетрудно догадаться, и Слепой бессильно скрипнул зубами: он ничем не мог помочь этим людям. Он сам остро нуждался в помощи, а помощь все не шла. Глеб прикинул, сколько времени потребуется Малахову на то, чтобы поднять своих людей и добраться сюда, и понял, что надежды на полковника нет.

Под вой и улюлюканье автомобильной сигнализации он добрался до стоявших за углом прорабской тронутых ржавчиной “жигулей”. Изо всех щелей вагончика ленивыми клубами выползал густой белый дым, и Слепой понял, что Упырь уже успел навестить Кацнельсона. Дверца машины оказалась незапертой, но вот ключа в замке зажигания не было. Глеб бросил тяжелую папку на соседнее сиденье, полез под приборный щиток, оборвал провода и замкнул их накоротко, вслух отсчитывая секунды. Стартер древнего автомобиля пронзительно закудахтал, и мотор ожил, заставив всю машину мелко задрожать.

Прежде чем тронуть машину с места, Глеб на всякий случай сунулся в бардачок. Его смутная надежда не оправдалась: Кацнельсон оказался пацифистом, и в бардачке не обнаружилось ничего смертоноснее отвертки. Он хлопнул крышкой бардачка и резко бросил машину вперед. Бардачок немедленно открылся, и из него посыпался хлам, которым вечно набиты бардачки старых автомобилей.

101